В глазах был испуг и тревога. Она несколько раз
трогала лоб рукой и села было к столу, но в ту же минуту встала опять, быстро сдернула с плеч платок и бросила в угол за занавес, на постель, еще быстрее отворила шкаф, затворила опять, ища чего-то глазами по стульям, на диване — и, не найдя, что ей нужно, села на стул, по-видимому, в изнеможении.
Неточные совпадения
Квартира дяди Хрисанфа была заперта, на двери в кухню тоже висел замок. Макаров
потрогал его, снял фуражку и вытер вспотевший
лоб. Он, должно быть, понял запертую квартиру как признак чего-то дурного; когда вышли из темных сеней на двор, Клим увидал, что лицо Макарова осунулось, побледнело.
Пальцы дрожали, перо прыгало, и вдруг со
лба упала на бумагу капля пота. Писатель горестно ахнул: чернила расплывались, от букв пошли во все стороны лапки. А перевернув страницу, он увидал, что фуксин прошёл сквозь бумагу и слова «деяния же его» окружились синим пятном цвета тех опухолей, которые появлялись после праздников под глазами рабочих. Огорчённый, он решил не
трогать эту тетрадку, спрятал её и сшил другую.
Шакир передвинул тюбетейку со
лба на затылок,
потрогал пальцем концы усов и предложил...
— Что —
тронуло? — спросила Саша. Бледная от усталости, она дышала тяжело и быстро. Фома взглянул на мужика, — он вытирал потный
лоб и оглядывался вокруг себя такими растерянными глазами, как будто не понимал — что случилось?
Комнату Дашину вычистили, но ничего в ней не
трогали; все осталось в том же порядке. Долинский вернулся домой тихий, грустный, но спокойный. Он подошел к Даше, поднял кисею, закрывавшую ей голову, поцеловал ее в
лоб, потом поцеловал руку и закрыл опять.
Всякий, получивший сегодня неудовлетворительный балл, мучился ожиданием, что завтра Перский непременно его подзовет,
тронет своим античным, белым пальцем в
лоб и скажет...
Она удалялась в том же спокойном и гордом молчании, с которым входила назад тому несколько минут на этот двор, но из глаз моих до сих пор не скрывается ее бледный спокойный
лоб, ее взор гордый и профиль Рашели, этой царственной жидовки, знавшей, с нею умерший секрет
трогать до глубины онемевшие для высокого чувства сердца буржуазной Европы.
— Я — Варфоломей, — сказал Коротков и
потрогал рукой свой холодный и скользкий
лоб, — Петрович.
Маленький он, сухой, личико костлявое, щёки глубоко вспаханы оспой, а
лоб почти не
тронут ею, и на нём чутко, как мышиные уши, вздрагивают брови, похожие на вопросительные знаки. Глаза маленькие, мутные и беспокойные.
Он похлопал ее по плечу, постукал пальцем по ее мраморному
лбу,
потрогал за башмак, рванул за платье, чхнул на всю гостиницу, а она…даже и не пошевельнулась.